Веневитинов Михаил Алексеевич

ВЕНЕВИТИНОВ Михаил Алексеевич (25 февраля 1844, СПб. — 14 сентября 1901, с. Новоживотинное Воронежского уезда Воронежской губернии, похоронен на кладбище Донского монастыря в Москве), историк, археограф, организатор музейного дела, почетный член Императорской Академии наук (1897), Воронежской ученой архивной комиссии (1901). Племянник поэта Д.В. Веневитинова. Окончил историко-филологический факультет Петербургского университета (1868). Чиновник особых поручений, затем заведующий канцелярией губернатора в Воронеже (1868–1871), секретарь Воронежского губернского статистического комитета (1869–1871). Позднее служил в СПб. (в собственной его императорского величества канцелярии), управлял кодификационным отделением Государственного совета (1882–1888). Губернский предводитель дворянства в Воронеже (1888–96). Действительный статский советник. Участвовал в издании переписки митр. Евгения (Болховитинова) с канцлером Н.П. Румянцевым (1868–1872), занимался историей своего рода, опубликовал ряд книг и статей по истории воронежского края ХVII–ХVIII вв., документов из семейного архива. Принимал участие в работе 4, 6, 8 и 10 Всероссийских археологических съездов.

С 14 марта 1896 по 20 февраля 1901 В. занимал должность директора Московского Публичного и Румянцевского музеев (далее — МП и РМ). В своей деятельности стремился к упрочению положения музеев и библиотеки. В 1898 г. добился выделения государственных средств для начала капитального ремонта Дома Пашкова, который был начат в 1899 г. и способствовал расширению помещений читального зала и хранилища. Ходатайствовал о расширении штата сотрудников (при его директорстве штат расширен не был), об увеличении числа зданий музеев, способствовал приобретению для музеев дома графини Е.П. Крейц, где в частности были созданы квартиры как для служащих музеев, так и для других лиц (деньги от аренды шли в пользу музеев). В 1900 г. добился увеличения ежегодного финансирования МП и РМ. Произвел структурную перестройку в музеях. При В. были созданы как в библиотеке, так и в Дашковском этнографическом музее фонды литературы, находящейся в открытом доступе. Активно развивался книгообмен с библиотеками России и других стран. Было получено разрешение на хранение запрещенных изданий в специальных шкафах. В. развивал сотрудничество МП и РМ с зарубежными научными и культурными учреждениями. Регулярно выписывал для библиотеки Румянцевского музея книги из-за границы, в том числе за свои средства. При нем в практику музеев вошли выставки и мемориальные акции. В 1897 г. было устроено торжественное заседание в память основателя Румянцевского музея Н.П. Румянцева. В. поддержал инициативу Е.С. Некрасовой об устроении в Румянцевском музее Комнаты людей 1840-х гг.

Свое жалование В. тратил на пополнение коллекций МП и РМ и книжного собрания входящей в них библиотеки. Пожертвовал в музеи коллекцию книг по русскому расколу (1897), ряд писем и записок Н.П. Румянцева (1897), рукописные заметки А.С. Пушкина (1898), собрание рукописей и старопечатных книг Н. Протасова (1899) и др., пополнял коллекции отделения изящных искусств, гравюр, нумизматического кабинета, отделения христианских древностей, Дашковского этнографического музея и др. Привлекал к пожертвованиям в пользу музеев и библиотеки ученых, общественных и государственных деятелей и деятелей культуры: в директорство В. в музей поступили часть коллекции Д.А. Ровинского, содержащая собрание русских портретов, гравюр и народных лубочных картинок (1897), коллекция исторических документов от члена Государственного совета Н.И. Стояновского (1897), рукописи комедий А.Н. Островского (1896) от П.И. Шаповалова. Были приобретены рукописи Н.В. Гоголя (1896), С.А. Толстая продолжила пополнение собрания рукописей Л.Н. Толстого, заложенного в 1887 г. при участии Ф., и в 1898 г. передала музеям новые рукописи. Ежегодно В. жертвовал книги в библиотеку Румянцевского музея. При его директорстве библиотеке был передан целый ряд книжных коллекций и редких изданий: библиотека А.А. Плавильщикова, библиотека Гильдебрандтов, библиотека С.Ф. Уварова и др. (см. подробнее: Коваль Л.М. М.А. Веневитинов. Ученый, подвижник, директор. М.: Пашков дом, 2010. С. 60–97, 112–130, 136–140).

Оставив должность по болезни, В. до 1 сентября 1901 г. был товарищем попечителя музеев, продолжая пополнять их коллекции. После смерти В. его архив и библиотека были переданы его племянниками музеям (ныне Ф. 48 в ОР РГБ).

Через 2 дня после назначения В. на должность директора МП и РМ, 16 марта 1896 г. Ф. получил в канцелярии Музеев свидетельство «для проезда в Воронежскую губернию и обратно в Москву» на срок с 16 по 26 марта, на время Пасхальных каникул. Однако из Москвы в Воронеж он уехал с твердым намерением оставить службу, и 22 марта отправил почтой прошение об отставке. Далее последовали 2 письма В. Ф., в которых директор убеждал философа переменить решение и поработать в МП и РМ хотя бы некоторое время. Письма не сохранились, об их содержании известно из письма Н.П. Петерсона к В.А. Кожевникову от 18 апреля 1896 г.: «в 1-м от 7-го апреля продолжительность молчания на прошение об отставке Веневитинов остроумно объясняет изумлением от очень давно известного ему намерения Николая Федоровича оставить Музей по старости» (IV, 604). Здесь же упоминается, что Ф. в ответ на письмо В. 10 апреля отправил ему «согласие прослужить несколько времени (как он сам предлагал в 1-м письме) единственно для доказательства, что выход в отставку вовсе не зависит от вступления его, Веневитинова, в управление Музеем» (IV, 604). Поскольку В. с ответом запаздывал, Ф. 17 апреля отправил второе письмо, в котором сообщал, что «молчание его принимает за отрицательный ответ на его согласие прослужить в музее еще несколько времени» и просил «поспешить высылкою аттестата» (IV, 604), однако 18 апреля он получил второе письмо В., в котором директор писал: «Приезжайте! Мы все Вас с нетерпением ожидаем» (IV, 604). 24 апреля Ф. вернулся в Москву, продолжив службу в МП и РМ.

В период директорства В. Ф. написал и опубликовал в московской печати ряд статей и заметок, посвященных МП и РМ и входящей в них библиотеке, выступил с рядом инициатив, привлекая к ним лиц из своего окружения. Он представлял Музей, расположенный напротив Кремля, как «орган памяти Москвы», намечал широкую программу его деятельности, призванную стать частью дела всеобщего воспитания, образования и исследования, повысить духовный авторитет МП и РМ. В. хлопотал о государственной поддержке МП и РМ и о частных пожертвованиях в их пользу, Ф. параллельно в статьях, посвященных библиотеке, стремился к пробуждению общественной инициативы, к объединению москвичей вокруг библиотеки, к безвозмездной помощи Музеям. В 1896 г. он выступил в московской печати с серией статей и заметок, посвященных проблеме долга авторов перед публичными библиотеками, подчеркивая, что исполнение этого долга, безвозмездная помощь авторов библиотеке своими книгами и трудом позволит пополнить фонды библиотеки и решить ее текущие проблемы, не прибегая к финансовой помощи; инициирует выступления по этому вопросу лиц из своего окружения (см.: III, 223–226, 233–240, 662–666). Вновь поднял вопрос о международном книгообмене, подчеркивая, что помимо внешнего законодательства и литературной конвенции об авторском праве, нужно «обратиться к долгу авторов и развить это учение о долге писательском» до максимально возможной полноты (III, 240). Стремился привлекать к описанию библиотечных коллекций ученых и деятелей культуры, занимающихся в библиотеке, что вызывало сочувствие и поддержку В. «В 1897 г. бескорыстно описывали грузинские издания господин Хаханов, арабские и турецко-татарские — Шеихов, армянские — Галустян», Е.С. Некрасова и ее сестра А.С. Некрасова «безвозмездно разобрали и описали коллекцию народных картинок, долго лежавшую не разобранной» (Коваль Л.М. М.А. Веневитинов. Ученый, подвижник, директор. С. 110). Сам В., по примеру Ф., обращался к специалистам для приведения в порядок тех музейных собраний, которые требовали особых знаний. Так, 29 ноября 1897 г. он просил священника Василия Карбелова, хорошо знающего «кавказскую музыку и музыкальные инструменты кавказских народностей» взять на себя труд «составления описания» известных ему «кавказских музыкальных инструментов с приложением хотя бы приблизительных рисунков их» (Там же. С. 130).

События в МП и РМ, происходившие в директорство В., вызывали живой отклик Ф., становились поводом к его статьям и заметкам, к выступлениям в печати как самого мыслителя (анонимно или под псевдонимом), так и его учеников. Перенос Баженовской модели реконструкции Московского Кремля в Румянцевский музей по высочайшему повелению Николая II от 5 ноября 1896 г., стал поводом для выдвинутого Ф. в статье «Баженовский кремль» проекта разместить модель в обширной зале, сделав ее доступной для обозрения, и «выставить в этой зале все планы и виды Москвы вообще и кремля в особенности», а также «все издания, касающиеся Москвы» (III, 103).

Откликаясь на настойчиво поднимаемый В. вопрос о реставрации здания Музеев и приобретении новых зданий, Ф. предлагал приурочить реставрацию к памятным датам: коронации Николая II в 1896 г и 100-летию со дня смерти В.И. Баженова в 1899 г., подчеркивая, что реставрация должна выявить просветительное значение Музеев. Полагал, что повышение духовного авторитета Музеев побудит горожан к участию в его жизни, вплоть до того, что «они помогут ему построить подле себя новое здание, в котором он так нуждается» (III, 104). При этом, говоря об облике нового здания, которого так не хватало МП и РМ и о строительстве которого хлопотал В., Ф. предлагал в целях исторической преемственности «восстановить старое замечательное здание, которое существовало еще в начале XVIII века» и было изображено на гравюре Б. Пикара, изображавшей панораму Москвы (III, 104).

В 1898 г. Я.Ф. Браве по побуждению Ф. составил и выпустил книгу «Одно из наших центральных просветительных учреждений (Очерки Румянцевского музея)», где изложил ряд идей и библиотечных проектов философа. Посылая 31 декабря 1898 г. книгу Ф. и комментируя ее содержание, Браве пояснял, что хотел «к концу года (когда решаются сметные назначения и о Музее могут разговаривать в Государственном Совете) дать книжку, напоминающую о положении музея» (IV, 646). В том же письме Браве сообщал об отношении В. к данной книге: «Мих<аил> Алексеевич распространяет ее необычайно усердно, находя это послезным» (IV, 647).

Ф. особенно ценил неформальное отношение В. к своему директорству, его усилия по развитию МП и РМ, пожертвования своими средствами и трудом, подчеркивал, что «ни при Дашкове, ни при Веневитинове, ни при Корше, ни [при] Стороженке» не употреблялось «никаких принудительных мер», что музеи и их библиотека ставят во главу угла «добровольность» и «супралегальность» (IV, 173).

29 марта 1898 г. Ф. вновь уехал в Воронеж с твердым намерением оставить службу в МП и РМ и не возвращаться в Москву. 16 апреля 1898 г. он послал В. прошение об отставке и личное письмо, в котором подчеркивал: «Вынужденный просить об отставке, я, однако, не отказываюсь служить в Музее вольнотрудящимся, как это Вы мне предлагали и если позволят, конечно, силы. Но в настоящее время я чувствую себя настолько слабым, что не могу исполнять надлежащим образом того, что требует служба в Музее, как бы снисходительно ни относились ко мне в этом отношении» (IV, 334). В. не дал ход прошению Ф., а инициировал коллективное письмо сотрудников Румянцевского музея от 25 апреля 1896 г. с просьбой не покидать библиотеку, набросав его черновик (хранится: Архив РГБ. Оп. 126. Д. 53. Л. 92, 94).

В июне 1898 г. Н.П. Петерсон отправил В., находившемуся в своем имении в с. Новоживотинное, статьи Ф., опубликованные в газете «Дон» в 1898 г.: «Каменные бабы как указание смысла, значения музеев», «Пожертвование В.А. Кожевникова Воронежскому музею», Каменная баба Воронежского музея», «Юбилейная выставка», а также предположительно статью «Воронежский музей в 1998 году». 24 июня 1898 В., находясь в своем имении в с. Новоживотинное, благодарил Петерсона за присылку этих статей: «Статьи Николая Феодоровича так любопытны, что я решаюсь просить Вашего позволения оставить у себя полученные от Вас газетные вырезки и убедительно просить Вас не отказать мне в доставлении дальнейших произведений Николая Феодоровича, если они будут появляться в “Дону”» (IV, 665). Далее В. писал: «Известие, появившееся в газетах о даровании наконец денег на ремонт музея, по всей вероятности, должно порадовать Николая Федоровича. Очень бы хотелось с ним повидаться в один из предстоящих мне в Воронеж приездов. Позвольте мне надеяться при этом на Ваше любезное содействие» (IV, 665). Ф. находился в Воронеже до 12 августа, В. — до 7 августа, поэтому можно предположить, что такая встреча состоялась.

По возвращении в Москву, Ф. попытался устроить через В. напечатание статьи «Предкремлевский Московский Румянцевский музей и памятник основателю этого Музея в самом Кремле», посвященной открытию в Кремле памятника Александру II работы П.В. Жуковского, А.М. Опекушина, Н.В. Султанова, которое состоялось 16 августа 1898 г. В статье Ф. давал свою трактовку МП и РМ как священного учреждения, средоточия исторической памяти Москвы и России, подчеркивая, что Музей, «созидаемый сынами умершим матерям и отцам» (III, 113), соединяясь с Архивом и Университетом, должен явить Кремлю, крепости, сторожащей прах предков, его воскресительную задачу. Публикация не появилась. В. объяснил это тем, что статья была «получена очень поздно» (IV, 345). Досадуя на случившееся, Ф. в конце августа 1898 г. писал Н.П. Петерсону: «Конечно, Венев<итинову> кажется странным, наивным, отсталым предпочтение сыновнего, отеческого человечнейшему, высшему званию человек, словам для него еще не истасканным и даже модным. Статья или заметка имеет и не минутное значение, ибо она мирное учреждение, исключительно нравственное ставит выше немирных, юридико-экономических, не говоря о предпочтении, которое она дает Музеям, как памятникам пред скульпт<урными> изображениями» (IV, 345).

21 августа 1898 Ф. подал В. очередное прошение об отставке, которое было продиктовано им Н.П. Петерсону 12 августа в день отъезда из Воронежа. В. сделал на прошении резолюцию: «Уволить с 15 сентября» (Архив РГБ. Оп. 126. Д. 53. Л. 93–93 об.). В тот же день он составил для Министерства народного просвещения официальное представление о пенсии Ф. (Там же. Л. 96). Благодаря этой оперативности, «пенсия в размере полного оклада по VI разряду табели окладам пенсии 214 руб. 50 оп. В год» была назначена уже 28 сентября, о чем Департамент Министерства народного просвещения известил В. (Там же. Л. 100). После официального увольнения с должности Ф. до 1 ноября 1898 г. работал в библиотеке МП и РМ вольнотрудящимся. Уход философа был отмечен в отчете МП и РМ за 1898 г. Во вступлении к «Отчету…» В. писал: «...наконец, мы должны отметить, как прискорбное для музея событие, оставление службы Н. Ф. Федоровым в октябре истекшего года. Известная всем, кто только его знает, скромность этого труженика препятствует нам дать на страницах отчета хотя бы общую характеристику значения, какое Н. Ф. Федоров имел в качестве заведующего библиотечным каталогом, благодаря своим обширным познаниям в библиографии» («Отчет... за 1898 г.». М., 1898. С. 11).

В 1899 г. В. попытался привлечь Ф. к устройству в МП и РМ Пушкинской выставки, посвященной 100-летию со дня рождения поэта. По его просьбе Н.И. Стороженко 19 марта 1899 г. обратился к Ф. с письмом-приглашением присоединиться «в качестве вольнотрудящегося» к коллективу устроителей выставки, подобрав «всю находящуюся в Музее Пушкинскую Литературу» и произведя библиографические разыскания (IV, 649), однако Ф., поблагодарив В. и Стороженко, отказался, ссылаясь на малое знакомство с литературой об А.С. Пушкине и свое сдержанное отношение к Пушкинскому юбилею. В конце письма Ф. подчеркнул, что очень желал бы, чтобы в МП и РМ «нашлась такая работа», в которой и он «мог бы быть полезен, несмотря на свою старость» (IV, 378, 379).

Неизменно доброжелательное отношение В. к Ф. сохранялось и в дальнейшем. В декабре 1899 г., когда Ф. жил в Асхабаде у Н.П. Петерсона, В. направил ему поздравительную телеграмму: «Вспоминая далекого друга, поздравляем имянинника, приветствуем с праздником, шлем новогодние пожелания. Именем музейцев, Веневитинов» (IV, 652).

Соч.: Из воронежской старины. М., 1887; Расписные крестьянские избы. М., 1890; (переиздание: Воронеж, 2017); Письма Льву Толстому // Подъем. 1986. № 1. С. 141–143.

Лит: Марков Е.Л. Несколько слов в память М.А. Веневитинова // Труды Воронежской ученой архивной комиссии. Вып. 1. Воронеж, 1902. С. ХХХVIII–XLII; Литвинов В.В. Памятные книжки Воронежской губернии (1856–1906): Их содержание и сотрудники // Памятная книжка Воронежской губернии на 1908 г. Воронеж, 1908. Отд. III. С. 39; Федоров и его воронежское окружение. С. 202, 203, 212–214, 216; Сотрудники Российской государственной библиотеки: Биобиблиогр. словарь. Московский публичный и Румянйеский музеи. 1862–1917 / Сост. Коваль Л.М., Теплицкая А.В. М.: Пашков дом,2003; Коваль Л.М. М.А. Веневитинов. Ученый, подвижник, директор. М., 2010; Акиньшин А.Н., Ласунский О.Г. Воронежское дворянство в лицах и судьбах. Изд. 3-е, перераб. и доп. Воронеж, 2019. С. 16–20.

Архивы: Архив РГБ. Оп. 126. Д. 11 (личное дело М.А. Веневитинова); ГАВО. Ф. И-29. Оп. 125. Д. 30 (дело о дворянском достоинстве рода Веневитиновых).

А.Н. Акиньшин, А.Г. Гачева