Лессинг Готхольд Эфраим
ЛЕССИНГ Готхольд Эфраим (22 января 1729, Каменц — 15 февраля 1781, Брауншвейг) — немецкий философ-просветитель, теоретик искусства, драматург, «отец новой немецкой литературы» (Н.Г. Чернышевский).
Трактат Л. «Лаокоон, или О границах поэзии и живописи» (1766) явился важной вехой в развитии немецкой и европейской эстетики XVIII в., в дальнейшем став классическим памятником мировой эстетической мысли. Некоторые идеи Л. по духу близки Ф. Например, идея о трех стадиях развития человечества (детство, юношество, зрелость), которую Л. высказал в работе «Воспитание человечество рода» (1780). Мысль Л. о том, что зрелось человеческого рода будет достигнута в будущем вполне согласуется с принципиальной мыслью Ф. о несовершеннолетии настоящего человечества, которую он развивал практически во всех своих трудах. Также близки Ф. идеи Л. о воспитательном значении искусства («Театр должен быть школою нравственности!» (Лессинг Г.Э. Избранные произведения. М., 1953. С. 518); о том, что назначение человека не в пустом умствовании, а в живой деятельности; о необходимости свободного исследования религии.
Несмотря на эти моменты внешнего сходства, очевидно, что Ф. не питает восторга перед именитым драматургом: он называет его «одним из первых вождей современного гуманного “просвещения”» (II, 387) и ссылается на него лишь при случае; сравнивая его с Якоби, в контексте критики города как кульминации небратских отношений, и в связи с Фаустом, где Л. вместе с Г. полагается выразителем духа немецкой интеллигенции. В.А. Кожевников дает такой образ Л., который позволяет понять его принципиальную несхожесть с главным настоем «философии общего дела»: «Отец немецкого рационализма Лессинг прославлен ученой Германией за то, что из протягиваемых к человечеству рук божества он предпочел не ту, в которой раскрыто обладание истиной, а ту, где сокрыты одни только нескончаемые поиски ее; мы же, не колеблясь предпочтем конечное обладание вечным поискам. И это обладание человечество должно получить не как даровую подачку, а как заслуженную награду или, вернее, как естественное следствие самостоятельных усилий, стараний и всеобщего труда» (Кожевников 2004, 168). Это своего рода философское, точнее антифилософское кредо идеологии «общего дела»: не вечный поиск истины, что представляет собой сущность чистой философии, олицетворением которой в данном случае выступает Л., а конечное обладание ею. Сравнивая Л. и Якоби, Ф., кажется, более сочувственно относится к Л как более последовательному борцу: «оба могут быть названы борцами, причем оба боролись, по-видимому, одинаковыми средствами. Но у Лессинга вражда и ненависть к своим противникам была вдесятеро сильнее, чем у Якоби. «Я презираю ортодоксов, — восклицал Лессинг, — но я еще более презираю новомодных рассудочных отрицателей!» Борец Лессинг готов был духовно уничтожить своих противников, несмотря на то, что в качестве творца «Натана» он проповедывал терпимость (II, 116). Якоби не смог дать примирения противоречия между умом и сердцем, разумом и чувством, что под силу лишь отечественной философии: «Всеславянская же наша философия состоит в том, чтобы не было противоречия между умом и сердцем» (II, 387). В статье «Музей, его смысл и назначение» Ф. рассуждает о городе как «совокупности небратских состояний». Он пишет: «В городах же существует братство только семейное и, судя по литературным произведениям, противобратские отношения возбуждают в горожанах ужас тогда только, когда такие отношения проявляются между ближайшими родственниками; так что горожане не видят уже ничего ужасного в противобратских отношениях лиц, которых они не считают родственниками» (II, 387). И в этом месте Ф. ссылается на Л., на то место из «Гамбургской драматургии», в которой Л. цитирует «Поэтику» Аристотеля, где говорится о том, что трагические события могут происходить лишь между друзьями, а не между чуждыми, т. е. не связанными узами дружбы и родства людьми. Ф. считает такое положение дел крайней ненормальным: «мы остаемся равнодушными к весьма обыкновенным происшествиям. Но это-то и ужасно, что сострадание и ужас возбуждают в нас уже только такие трагические, сами по себе страшные столкновения, которые происходят между друзья ми или близкими родственниками. Еще один шаг в этом прогрессивном движении — и даже и эти последние столкновения станут также обычными происшествиями, и они будут приниматься равнодушно! Хуже всего в этом то, что и самая мысль современная сузилась и не задается уже вопросом о причинах такого ненормального состояния; объяснять же судьбу характерами еще не значит раскрыть причины “трагических” явлений: необходимо уяснить и то, какие именно причины обусловливают склад самих характеров» (II, 387–388). Примечательно, что для Ф. Л. и Гёте представляют собой олицетворение интеллигенции, это авторы, давшие свою секуляризованную версию сказания о Фаусте: «Для народа, т. е. для автора народной поэмы “Фауст”, сам Гёте и интеллигенция, созданная по его образу, будет магом, героем поэмы. Что Лессинг и Гёте отнеслись снисходительно к Фаусту, т. е. к самим себе, — это понятно. <…> Иначе отнеслась интеллигенция в лице Лессинга и Гёте к Фаусту — этому изображению интеллигентного класса. Сами отпавшие, наиболее секуляризовавшиеся признали очищением то, что народ признавал отпадением. Само отпадение для народа представлялось таким грехом, для которого нет прощения, спасения» (III, 498, 496). Однако в этом Ф. усматривает позитивно-пророческий момент, связанный с наступлением эпохи чистого знания без дела. Ф. пишет: «В народном сказании о Фаусте и его книжной обработке есть что-то пророческое. В эпоху второй реформации в неоконченной переработке легенды о Фаусте Лессингом есть также пророческие черты: народная легенда пророчествует о судьбе религии, легенда Лессинга — о судьбе литературы и философии. По этой новой легенде Фауст имеет один только недостаток: чрезмерную любовь к знанию, страстную преданность истине, то есть к истине, отвлеченной от Блага. В этом отделении истины от блага, знания от действия заключается причина падения» (III, 502)
Соч.: Лессинг Г.Э. Избранные произведения. М., 1953.
Лит.: Кожевников 2004; Семенова 2004.
<
