Полноорганность
ПОЛНООРГАННОСТЬ — системное понятие в категориальном ряду учения Ф., выражающее идею проективно-эволюционного преображения человека, выработки путем внутренней — психофизиологической, антропной — регуляции совершенного человеческого организма. В самом общем определении П. — это практический синтез морфологических и функционально-физиологических свойств будущего человека, организм к-рого есть «единство знания и действия», позволяющее ему «фабриковать всю свою телесную оболочку со всеми органами, кои делали бы ненужными искусственные покровы и орудия» (I, 296); способность «воспроизводить себя из самых элементарных веществ» (IV, 82). П. как универсальное свойство совершенного организма, выражающее вселенскую архитектуру разумной жизни, позволяет человеку создавать себе специализированные органы, принимать различные формы и проявлять конкретные, ситуативно востребованные качества, необходимые «для существования во всех мирах и во всех средах» (I, 292), и таким образом сделаться существом всеобщим, способным жить всюду. В такой постановке вопрос о выработке П. человека тождественен задаче антропного выражения принципа всеобщности и всюдности жизни. Представление о П. является характерной чертой федоровской проективной мысли, обозначившим одну из главных мировоззренчески-сакральных вершин в идейном ландшафте общего дела и космософии в целом.
В философии общего дела вместо полного и покорного подчинения среде жизни, т. е. превращения самого человеческого организма в орган, орудие природы, что квалифицировалось Ф. как одно из извращений «мира в природу… в слепую силу» (I, 303), постулируется необходимость выработки П. как генерального качества, позволяющего сознательно формировать органы, исходя из условий этой среды, т. е. подчинение организма и его органов, а значит и среды, деятельной творческой инициативе личности, активно преображающей мир. В такой проективной перспективе П. как свойство самообладания и самосозидания, высшими формами которых является воскрешение — самовоссоздание, — напротив, превращают саму планету и среду жизни на ней в органы человека, делая его самого независимым, а планету — сознающей и самоуправляемой. Для полноорганных людей, претворивших и обогативших свою природу, планета станет познаваемой и прозрачной для целесообразного действия, «ибо будут у каждого очи, способные ощущать всякую вибрацию, будет каждый способным создавать себе орган ощущения для всего сущего. Многоочитое существо может закрывать и открывать свои бесчисленные органы зрения, ощущения» (IV, 339).
Органами человеческого организма, достигшего П., «будут те орудия, посредством коих человек будет действовать на условия, от которых зависит жизнь растительная и животная… Органами его сделаются и те способы аэро- и эфиронавтические, помощью коих он будет перемещаться и добывать себе в пространстве вселенной материалы для построения своего организма» (I, 281). В полноорганном человеке будет заключаться «вся космология, только не в виде мысленного образа, а в виде космического аппарата, дающего ему возможность быть действительным космополитом» (I, 281–282); это организм, способный к безграничному перемещению, а значит — к действительной реализации свойств всемирности и актуальной вездесущности.
Перспектива достижения человеком П. имеет у Ф. нравственно-эволюционное обоснование. Организм человека вырабатывался в ходе стихийного естественного процесса, эволюции, обусловившей органический — не только функциональный, но и морфологический — порок разумного существа — его смертность. Этот изъян слепой бессознательной природы подлежит исправлению кумулятивной «сознающей силой» исторически целостного человеческого рода, объединенного в общем деле. Задача человека относительно своего организма, в понимании Ф., «состоит в том, чтобы обратить его в управляемый разумом, воссозданный» (II, 138; IV, 85), возмещающий своими сознательно и целесообразно выработанными качествами все недостатки и весь ущерб естественного организма. При этом Ф. выступал против ограничения исторического процесса совершенствования человека только надорганической (культурной и социальной) эволюцией, утверждая, что он должен охватывать и «нижние этажи» эволюции (неорганической и органической). На обязательности морфологического видоизменения человека Ф. настаивал в споре с В.С. Соловьевым, критикуя его «функциональный» подход в вопросе бессмертия. В статье «Бессмертие как привилегия сверхчеловеков» (II, 136–140) Ф. утверждал, что «смерть стала пороком органическим, не функциональным, а морфологическим. Недостаточно, следовательно, одних функциональных изменений организма». Т. о. выработка П. сопряжена с развертыванием разумно-естественного, нравственно фундаментированного эволюционного процесса, целостно вовлекающего в поток сознательно направляемого развития всю природную данность человека и переопределяющего его историю, историю планетного социума.
В представлении Ф., у человека была возможность реализации П. в первоначальном «мире невинности и чистоты», к-рой он не воспользовался и к-рая была утрачена: «Отдав предпочтение наслаждению, человек не принял в обладание этих органов и не создал себе органов, соответствующих средам; и они, эти органы, т.е. все стихии, миры, атрофировались, парализировались… Вместо творческого процесса создания себе органов, соответствующих средам, явилось питание, а потом и пожирание» (I, 292). Ф. усматривал начало истории становления П. в вертикальном положении человека и переходе к прямохождению, вызвавшем морфологические изменения организма человека, освободившем его руки от функции опоры и перемещения и превратившем их в орудия действия; но это «только первый шаг в освобождении от рабства слепой силе» (IV, 137), на пути замены природно-дарового по рождению сознательно-трудовым по общему делу. Строение организма, морфология и функционирование органов должны стать результатом познания и делом преображения человеком своей ветхой природы, преодолевающем ограниченность «эмпирического тела». Ф. мыслил, что все внешние технические средства и инструментальные приспособления (микроскопы, микрофоны, спектроскопы и т.д. — весь функционал техносферы) должны быть создаваемы при необходимости и по воле человека как органы его организма, служащие функциональным дополнением и расширением антропологии, становящейся в процессе такого органотворчества переменной, потенциально неограниченной, и в этом смысле — полноорганной. Питание полноорганного организма есть «сознательно-творческий процесс обращения человеком элементарных, космических веществ в минеральные, потом растительные и, наконец, живые ткани» (I, 281), и в таком содержании обеспечивает гарантированное решение продовольственного вопроса для всего исторически полного — и анастатически восполненного — человеческого рода. В санитарном вопросе П. противодействует органической энтропии тела, патологии органов и служит средством осуществления бессмертия человека: построенное и устроенное самим человеком тело «не может уже быть смертным» (II, 367). С этих позиций открывается социальный супраморалистический горизонт бытия полноорганных людей: вместо убийственной последовательности, дробной чреды личностей, безжалостно-прогрессивной смены их поколений, которая необходимым образом сопряжена со смертностью, при полноорганности, знаменующей бессмертие человека, появляется возможность сосуществования личностей и единства их поколений, осуществляющих согласованное действие «на весь мир, в регуляции и бесконечном творчестве» (I, 301). Последовательность же при П. выражается «свободным действием личностей, переменою форм, путешествием, так сказать, при коем меняются органы, как экипажи, одежды» (Там же), т. е. реализацией возможности динамической перестройки — модификации, дооснащения — своего организма в соответствии с постановкой и условиями творческой задачи. П. разумного существа у Ф является необходимым условием установления психократии и осуществления высшей формы единства человечества, достигаемой в обществе по типу Троицы.
На пути к достижению П. человеку предстоит выработать способность динамической перестройки морфологии и физиологии организма — пластической «метаморфозы вещества» (I, 301), овладеть методами модификации своей всепотенциальной сущности, преодолевающей любые ограничения внешней среды существования человека, но неизменно сохраняющей — и раскрывающей во всей космологической полноте — гуманистическое ядро разумной жизни. Полноорганный человек — это проективно заданный, «целесообразный организм», соответствующий целям общего дела; он уже не есть стихийное проявление природной эволюции. Выработка П. во всей смысловой и содержательной многомерности этого свойства, знаменующего новый онтологический статус человека, требует органической техники и животворного искусства естественного тканетворения и органосозидания, сознательного телостроения. Активно-эволюционную проекцию человеческого существа Ф. считал выражением высшего гуманизма, или супрагуманизма: выработав в своей природе свойство П., человек «будет тогда больше самим собою, чем теперь… то, что в нем существует в настоящее время мысленно, или в неопределенных лишь стремлениях, только проективно, то будет тогда в нем действительно, явно, крылья души сделаются тогда телесными крыльями» (I, 282).
