Психократия
ПСИХОКРАТИЯ — термин философии общего дела, обозначающий проективную форму совершенного общественного устройства и бытия.
П. — это общество, основанное на полной душевной открытости, достигаемой взаимознанием о внутренних свойствах человека по его наружным и внешним выражениям, т. е. «душезрением». В П. каждая личность психологически открыта, прозрачна и читаема для всякой другой, чужая душа перестает быть «глубокими потемками».
Совершеннолетнее психократическое общество возникает в форме объединения сынов для воскрешения отцов и потому есть естественное братотворение — братство сынов как раскрытие и полное выражение любви к отцам и признание нравственного долга их воскрешения. Такое общество уже не имеет институтов и механизмов социально-политического давления и принуждения: системной детерминантой П. является не внешний юридический закон, не экономические интересы, а внутренний, естественный закон — «психофизиологическое знание», сближающее людей и объединяющее их в тесный просвещенный союз. В представлении Н.Ф. Федорова, психология, становясь прикладной и коллективной, в психократическом синтезе с социологией образует сознательно-естественный родственный союз, в котором станет возможным добровольное единение людей по внутренним, душевным свойствам.
Представление о П. было выработано Ф. в результате анализа исторически явленных форм социальной интеграции, принципов коллективизма — в приложении их к задачам общего дела. В заметке «Эволюция и коллективизм или воскрешение и объединение» (III, 281), констатируя, что господствующим требованием в социальной жизни является коллективизм, Ф. приходит к выводу, что коллективизм, по-сути, стихиен, он не знает цели, не ведает дела, а значит и целесообразных принципов объединения, и потому не может производить действительную историю, естественное содержание которой состоит в воспроизведении прошлого — потому что оно и есть именно история. Ф. убежден, что общее историческое дело коллективизм находит лишь в воскрешении, обретая форму объединения сынов для возвращения жизни отцам. Братотворение требует особых внутренних социально-психологических связок и отношений, выходящих за рамки действующих принципов общественного устроения, организации гражданского общества. Исходя из критики современного общества, получившего в супраморализме определение «материократия» как начало, конституирующее социальное целое в идеологическом поле материально-меркантильных приоритетов, потребительских ценностей и юридических отношений, Ф. мыслил совершенную форму общественного устройства, выстроенного в ином ценностном базисе. Социальная действительность, по убеждению Ф., является следствием «…бессильной души» (I, 48), отпавшей от Бога и отъединенной от мира и потому лишенной атрибутов зиждительного — проективного и деятельного — отношения к миру. Воссоединение души с Богом и миром, означающее восполнение души силой и волей, соединит воедино способность к чувству, знанию и действию. Такой проективно мыслимый психологический синтез, по убеждению Ф., приведет человечество к совершеннолетию, установлению в обществе П., преодолевающей социальную энтропию и активно противостоящей материократии как выражению несовершеннолетия общества. «Масса человечества из толпы, взаимной толкотни, борьбы превратится в стройную силу, когда она <…> будет объединением сынов для воскрешения отцов, будет родством, психократиею. Превращение “толпы” в союз сынов, находящих свое единство в деле отцов, и есть именно объединение, но не слияние» (I, 44). В психократическом обществе, устроенном по нравственной формуле: «Жить нужно не для себя (эгоизм) и не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» (I, 96), становятся возможными «единственный истинный и плодотворный коллективизм, единственная естественная, целесообразная солидарность» (II, 248).
Утверждение психократического общества — решение задачи «превратить юридико-экономическое общество в психократию» (I, 273) — возможно на основании знания, источниками к-рого служат психофизиологические дневники, представляющие собой отчеты по исследованию (методом включенного наблюдения) каждым человеком собственной натуры, своей личности во всех ее жизненных проявлениях. Психофизиологическое знание, синтезируемое из этих дневников, служит прочным фундаментом для установления естественных — глубоких и гармоничных — психосоциальных связей и взаимодействий в психократическом обществе. П., по убеждению Ф., будет результатом целенаправленного исследования и воспитания. В такой постановке вопроса о становлении П. ведение дневника Ф. признавал священной обязанностью каждого. Методами психофизиологических исследований и регуляции в психократическом обществе достигается практическое знание каждого — его способностей к участию в общем отцовском деле и личностных потребностей, — на основании к-рого определяются «как подушная подать каждого (т. е. его служба обществу. — А. О.), так и душевой его надел» (I, 270) (т. е. возможность личного психофизического преображения в общем деле).
Культурно-исторический прообраз общества, основанного на взаимознании, Ф. видел в церкви, для которой П. и «есть первое, необходимое условие» (I, 285). При этом, проецируя представление о П. на отдаленную историческую перспективу, в ближнем социально-историческом фокусе Ф. сопоставлял П. с патриархальным самодержавием.
Установление П. является, по логике Ф., обязательным условием воскрешения: без социальной реализации отношений и связей «полной взаимности» патрофикация становится невыполнимой задачей. Поэтому «вопрос психократический есть вопрос о всеобщем воскрешении» (I, 270). Вне психократической формы социального бытия в полном взаимомыслии и общем деле воскрешения человек осужден на эгоистическую индивидуализацию, экзистенциальное одиночество и разобщение, производящие губительную социальную дробность, нравственный атомизм, психологическую «пыль». Вопрос о психократии Ф. ставил как проблему онтологического выбора: «Или ни Бога, ни мира, ни людей, или же все это в совершенной полноте!» (I, 270). В проекте общего дела П. преодолевает структурные и функциональные рамки традиционной социальной организованности, задающей общество по типу организма, и, осуществляя во взаимных общественных отношениях «подобие точное Триединого существа» (III, 281), вырабатывает идеальную форму социально-психического устройства — общество по типу Троицы. В творческой исполненности общего дела и онтологическом преображении человечества П., по учению Ф., охватывает весь мир, распространяется на все пласты реальности; является как проявлением, плодом регуляции природы, так и, одновременно ее основанием. Распространяя регуляцию «на все ныне разъединенные миры», объединяя их «через воскрешенные поколения» и тем самым их одушевляя, природняя друг другу, соединяя узами родства, человеческий род достигает полноты П., распространяемой уже не только на социальные отношения, но и на отношения человека с природой. «То, что было поэтическим лишь образом, представлявшим звезды лишь обителями, с которых отцы с любовью взирают на сынов, а сии последние с таким же чувством на отцов, будет действительностью...» (III, 470). «В труде познания и управления» миром (I, 422; II, 96) П. будет уже неотделима от космологии, станет космократией, «выражением божественной красоты» (III, 283).
